EN
Моя семья в годы Великой Отечественной войны
Моя малая Родина- хутор Тацин, Красносулинского района, Ростовской области.
Мой хутор входит в состав Комиссаровского сельского поселения.
Мирный труд советского народа был нарушен 22 июня 1941 года.
После того, как немецкие войска оккупировали район, на территории Комиссаровского сельского Совета Рыжков Алексей Васильевич (лейтенант, военнопленный)‚ скомплектовал небольшую партизанскую группу. В ее составе были коммунисты, комсомольцы и беспартийные товарищи района, всего 20 человек.
Группа провела следующие работы:
1.Дважды перерезали телефонные провода, соединяющие немецкий штаб со своими войсками, наступающими на Сталинград.
2.Бросали ракеты в направлении важнейших немецких объектов, когда наша авиация подвергла их бомбежке.
3.Подрывали ж.д. пути, тем самым замедляли движение ж.д. составов, следующих в направлении Сталинграда.
4.Вели антигитлеровскую пропаганду среди жителей Комиссаровского с/Совета и шахты им.Чичерина тр-та «Гуковоуголь».
Свидетельницей, а также участницей этих событий стала моя прабабушка Антонина Ивановна Посыльная (Нефедова). Ее брат Александр вернулся домой из-под г. Каменска, где его часть попала в окружение. Младший лейтенант ПВО не сидел сложа руки и готовился к борьбе с захватчиками. Он запасся 90 ручными гранатами и двумя ручными пулеметами. Это оружие спрятал где-то под кучей штыба. (его до сих пор не нашли). Он собрал радиоприемник и слушал Москву, рассказывал надежным односельчанам о событиях на фронте и теперь в далеком тылу и одновременно выяснял настроение своих земляков. Определив преданных Родине односельчан, он встретился с Рыжковым, Дзюбенко. В результате этих встреч и было образовано партийно-комсомольское подполье. Члены подполья собирались в доме Бойченко, в саду Гончарова Георгия Карповича и в землянке Сурниных под охраной их матери. Не имея специальной подготовки по работе в условиях подполья, группа попала под пристальное внимание полицейских х. Комиссаровки и пос. Чичерина. И уже 2 ноября 1942 г. прошли аресты членов подполья в пос. им. Чичерина, 4 ноября были арестованы хуторским полицейским Шушпаном и фашистским прислужником из пос. Чичерина Бирюковым оставшиеся пока на свободе подпольщики х. Комиссаровки. Под конвоем двух полицейских арестованные были доставлены в Лиховскую оккупационную управу, где и просидели под арестом трое суток в деревянном старом сарае. Все это время их допрашивали, а затем на грузовой машине отправили в г. Каменск. У немцев в это время был выходной, и арестованных приняли охранники из немцев ‚ колонистов. После избиения арестованных поместили до следующего утра в подвальном помещении гестапо на ул. Горького. Бежать. было невозможно. А утром начался допрос. Его вел немец гестаповец (на его рукаве была нашита гестаповская символика череп со скрещивающимися костями). Вызывали по списку. После очередного вызова из верхней части помещения были слышны крики допрашиваемых. Допрошенного помещали в отдельное помещение. Когда всех допросили, был перерыв, во время которого Нефедова Александра возили в х. Комиссаровку, чтобы он показал захороненное оружие. Саша приехал прощаться с родным хутором, домом. Так и не показал места, где было спрятано оружие. После этого он вновь был доставлен в тюрьму, где их с товарищами ждал расстрел. Именно в этот период заключенные и говорили о том, что их предал Кравцов. Вошедший охранник вызвал по списку часть заключенных, включая и Нефедову Антонину, и повел их вновь в тот кабинет, где ранее производился допрос. Вновь говорил гестаповец, а переводил его слова переводчик. С трудом до арестованных дошел смысл слов офицера, что они мало замечены в партизанских действиях и их отпускают, и что это первый случай в их тюрьме. Свои слова он сопровождал ударом кулака по столу. Переводчик переводил речь своего шефа и стучал кулаком по столу.
Когда с документами об освобождении Антонина хотела найти брата, то его уже в тюрьме не было. Их увезли из города на расстрел. Последние слова подпольщиков «Мы из Чичерина» слышала женщина из сторожки. После автоматной очереди тела расстрелянных покатились по склону в обрыв. Через три месяца останки подпольщиков были перезахоронены в братской могиле на кладбище около бывшего здания «Заготзерно».